«Без этого нас всех ждет неприятное будущее». Вот какие предложения выдвигают критики Тихановской (вернее лишь один, согласившийся на интервью)

Герои • Мария Мелёхина

Прошло почти два года с момента выборов в Беларуси. Пока режим любой ценой (буквально – любой, от увольнений до посадок, пыток и убийств людей) делает вид, что сохраняет монолит, в рядах продемократических лидеров явно и публично идут баталии. KYKY попытался разобраться, что именно предлагают те, кто оспаривает действия друг друга. Из трех персон – Ольги Карач, Валерия Цепкало и Павла Усова – ответил на наши вопросы только последний.

Если вам хочется видеть больше хороших интервью с теми, кто поможет разобраться в беларуской политике, — поддержите нашу работу и подпишитесь на наш Patreon за мерч и другие бенефиты или сделайте быстрый донат без обязательств тут

Что вообще происходит?

11-12 июля в Берлине прошел Второй форум демократических сил Беларуси, участие в котором приняли Валерий Цепкало, Ольга Карач и другие представители оппозиционного движения, в том числе Вадим Прокопьев и последний председатель Верховного Совета Беларуси Семен Шарецкий. В рамках мероприятия звучало много критики в адрес Светланы Тихановской, но не было предложено каких-то конкретных действий по борьбе с режимом Лукашенко – кроме объединения оппозиционных структур. Все это выглядело, как попытка поделить шкуру неубитого медведя в борьбе за сферы влияния и распределение ресурсов.

Мы попробовали связаться с Ольгой Карач и Валерием Цепкало, чтобы узнать их видение концепции борьбы с режимом Лукашенко, но ответа от Ольги так и не последовало. Валерий Цепкало ответил, что «прямо сейчас готовится программа, часть которой будет представлена в ближайшие 2-4 недели, как нам видится скорость ее подготовки. После этого я готов и к интервью».

Пока не совсем понятно, какие решения на суд беларуского общества готова предоставить альтернативная, если это можно так назвать, оппозиция. Вчера, 21 июля, Павел Латушко также выступил с критикой Офиса Светланы Тихановской, обвинив представителей ее структуры в непрозрачности процессов. Кроме того, политик призвал к объединению всех оппозиционных структур, чтобы выработать единую концепцию борьбы с режимом Лукашенко, а не устраивать междоусобные разборки. Этот демарш неоднозначно восприняли в сети: кто-то стал обвинять Павла Латушко в перетягивании одеяла на себя, а кто-то встал на сторону опального оппозиционера.

Так или иначе, в сети происходят споры, масло в которые подлил и Антон Мотолько, нелицеприятно высказавшись в адрес Павла Латушко в личной переписке (скриншот можно найти на официальной странице политика).

Мы будем пристально следить за дальнейшим развитием этой ситуации, а пока решили поговорить с руководителем Центра политического анализа и прогноза, доктором политических наук Павлом Усовым о процессах, которые сегодня происходят в оппозиционных структурах, назревающем расколе и что нам всем делать, чтобы избежать кризиса управления и повторения сценария 2010 года.

Коалиция Цепкало-Карач и борьба за ресурсы

KYKY: Очевидно, что сегодня складывается какое-то альтернативное оппозиционное движение в противовес Офису Тихановской и НАУ. Я смотрела Второй форум демократических сил, но, кроме критики, не услышала от спикеров каких-то новых предложений по борьбе с режимом Лукашенко. Так зачем нужна еще одна политическая надстройка?

Павел Усов: Какой-то новой стратегии борьбы просто нет. Скорее, это попытка переустройства структуры самой оппозиции, ее деятельности. Прежде всего, речь об Офисе Светлане Тихановской, а именно ликвидации монополии на оппозиционное лидерство, которое сложилось после 2020 года. Ведь именно Офис сегодня определяет стратегию противостояния с режимом, концентрирует вокруг себя материальные и информационные ресурсы. И таким образом становится политическим монополистом.

Павел Усов. Фото: Euroradio

На протяжении двух лет происходило деление оппозиции на блоки и отдельных политических игроков, которые пытались начать свою игру. Но в сложившихся обстоятельствах без поддержки Офиса невозможно быть субъектом политической активности. Мандатом на эту политическую активность может быть широкое представительство, чем и должен был стать Второй демократический форум. Мероприятие должно было заявить о субъектности новой политической группы – альянса Цепкало, Карач и ряда других небольших политических структур и деятелей. Привлечение Семена Шарецкого к этому форуму носило, скорее, символический характер – никакого политического веса и влияния он давно уже не имеет. Но чтобы придать публичный резонанс, демсилы привлекают давно ушедших в небытие представителей беларуской оппозиции. Но это никак не влияет на выработку какой-то новой стратегии борьбы с режимом – у новой оппозиции для этого нет ни ресурсов, ни возможностей.

Тем не менее, дробление оппозиционного движения – это скорее на руку режиму для борьбы с оппозицией, а не наоборот. И причиной такого расхождения во взглядах оппозиционных структур, возможно, послужил ряд неуспешных действий и стратегией, например, по участию в голосовании на референдуме. Но основная причина – это отсутствие идеологического и ценностного единства, которое сплачивает людей. Ведь именно идеологические ценности – это фундамент любой общественной и оппозиционной деятельности, особенно в условиях жесткого противостояния.

В 2020 всех объединяла одна цель – борьба с режимом Лукашенко любыми способами и методами, включая поддержку Москвы. Через полгода ситуация сложилась совсем не так, как многие ожидали. Оказалось, что борьба требует значительно больших усилий, мобилизации, отдачи, средств, но на это у общества уже не было внутренней мотивации, потому что не было устойчивого идеологического подхода. Скорее, был меркантильный подход у оппозиционных деятелей в том плане, что они хотели стать ключевыми субъектами распределения властных полномочий после ухода Лукашенко. И понятно, что для этого нужно было искать поддержки Тихановской, быть возле Тихановской и создавать иллюзию объединения. После начала войны стало ясно, что этот подход больше не работает и раздавать карты будут другие люди, поэтому для многих остро встал вопрос собственного выживания в условиях долгосрочного противостояния. Даже не с режимом, потому что на данный момент противостоять просто нечем. Единственное противостояние сейчас происходит в Украине. Конечно, есть какие-то единичные случаи борьбы в Беларуси, но они не зависят от того, в каком состоянии сейчас находится оппозиция. Это скорее личное подвижничество и инициатива отдельных людей.

Фото: David Alan Harvey

И если на данный момент этот форум демократических сил сформирует какое-то коалиционное политическое представительство – это станет еще одним субъектом, который будет пытаться давить на Офис Тихановской и принимать активное участие в политических процессах. Но на общее идеологическое содержание, мобилизацию протестного потенциала и влияние на процессы внутри страны это никоим образом оказывать не будет.

KYKY: Я правильно понимаю, что проведение этого форума альтернативной оппозиции – это борьба за власть и попытка поделить шкуру неубитого медведя?

П.У.: Слушайте, ну, какая борьба за власть? Борьба за власть не может вестись за пределами страны – она должна происходить внутри политического пространства Беларуси. Скорее, это попытка борьбы за ресурсы.

KYKY: А какое это имеет отношение к борьбе с режимом Лукашенко? Ведь именно этим же должны заниматься демсилы.

П.У.: Никакого. Борьба с режимом ограничивается теми действиями, которые уже были озвучены ранее. Ничего нового эта часть беларуской оппозиции не придумает. Как ничего нового и не придумает офис Тихановской, к сожалению. Безусловно, на форуме звучали трезвые мысли, например, формирование протогосударственных структур и институтов с широким представительством оппозиции. Но в этом нового тоже ничего нет – о создании таких структур говорилось и ранее. Но создать политические структуры, вес в которых могли бы иметь и другие яркие политические фигуры, кроме представителей Офиса Тихановской, сегодня просто невозможно – на это нет политической воли. Это и привело к рождению внутреннего напряжения, недовольству и расколу оппозиции. Хотя этот раскол условный, потому что идеологического сплочения и не было – был временный альянс в период избирательной кампании, который сохранялся до 2022 года. Не было сформировано какого-то единого идеологического концепта и видения будущего Беларуси помимо борьбы с режимом Лукашенко. Это и породило сегодня серьезный внутриполитический кризис внутри оппозиции, эффектом которого стало формирование нового политического субъекта.

KYKY: Слушайте, но есть же такое расхожее мнение: если ты знаешь, как, то никто не препятствует создавать альтернативные политические структуры, как это сделал Латушко без легитимности и портфеля. Так кто мешает встать кому-то на его место?

П.У.: Латушко не создавал альтернативную структуру. Инициатива НАУ возникла с согласия Офиса Тихановской в 2021 году. Латушко получил в этом смысле одобрение, после чего по неизвестным причинам стало нарастать внутреннее напряжение. Первоначально хотели создать символические структуры, напоминающие государство, в том числе подключить к этому процессу Координационный совет. Но напряжение стало нарастать и по этой линии. В чем причина этого конфликта? Как я уже сказал, это отсутствие идеологического единства, негативный опыт и недоверие между людьми, претензия на исключительность, нежелание делиться полномочиями и создавать обширную единую структуру, которую можно было назвать протогосударством в условиях эмиграции. Да, это всё нелегко, но кто сказал, что борьба с режимом – это легко? Но это был единственный выход, чтобы конструктивно использовать те ресурсы, исключительную поддержку и легитимность, которые беларуская оппозиция получила после 2020 года. И если в 2021 году все инициативы Офиса Тихановской воспринимались обществом на ура, например, голосование по случаю референдума, то сейчас уже любые инициативы будут восприниматься критически. И это большая проблема.

В чем суть национально-освободительного движения

KYKY: Но ведь Офис Тихановской анонсировал создание переходного кабинета правительства в августе на Конгрессе беларусов. В этот кабинет, как я полагаю, должны войти кандидаты в том числе от этих альтернативных оппозиционных структур. Так в чем недовольство?

П.У.: Но ранее ведь и анонсировалось о создании национально-освободительного движения. И те рабочие документы, которые я читал… Это катастрофа, если они не будут пересмотрены. Это очередное: «Вот вам стратегия, поставьте два критика». Тем не менее, стратегия есть, но почему она не выносится на обсуждение широкой общественности, экспертного сообщества? Почему опять беларусам что-то хотят навязать сверху без широкой дискуссии и критики?

KYKY: Давайте тогда поговорим более конкретно. Почему стратегия национально-освободительного движения, на ваш взгляд, является катастрофой? Что с ней не так и главное – как нужно?

П.У.: После начала войны у всех была растерянность и непонимание того, что нужно делать… И поскольку основным политическим и идеологическим вектором до начала войны на протяжении двух лет была не национальная, а пророссийская ориентация, то переоценка позиций была сделана слишком поздно. Поэтому часть общества воспримет декларацию относительно создания национально-освободительного движения как попытку спекулировать на национальных идеях и ценностях, которые не декларировались ранее.

Фото: Tobi Coulson

Второй момент – это реализация проекта по созданию национально-освободительного движения вне масштабного обсуждения с обществом и экспертными группами, а это необходимо делать уже сейчас. Я знаю, что есть стратегия, расписанная на 20 страницах, но она напоминает больше презентацию бизнес-проекта, а не концепцию, которая должна двигать массы. Но даже в том виде, в котором эта стратегия есть, ее нужно выносить на широкое обсуждение.

Как я представляю суть этой стратегии – настроиться на формирование национальных ориентиров, которые базируются на национальном самосознании, языке, культуре и ценностях. Если эти понятия не ставить в приоритет и не выносить в первый пункт стратегии – это уже не есть национально-освободительное движение. Но опять-таки, чтобы это понять и отрефлексировать, концепцию нужно выносить на обсуждение. Возможно, Офис не хочет этого делать, потому что если озвучить национально-демократические приоритеты, как ключевые, можно напугать электорат. Но этого электората и так уже нет – нет той широкой поддержки или больших ожиданий, которые были в 2020 году. И электорат, который голосовал за Тихановскую, скорее всего, имеет пророссийские ориентации, с которыми и остался. А вот консолидировать электорат на основе национально-демократических ценностей Офису Тихановской будет достаточно трудно.

KYKY: Я с вами не соглашусь. Были опросы общественного мнения, в том числе в СМИ, относительно целесообразности создания национально-освободительного движения. И большинство респондентов высказались «за». Другой вопрос, что не совсем понятно, что это движение из себя представляет? Как оно будет реализовано внутри страны? Ведь инициативы «Супраціў» и «Киберпартизаны», например, существовали и до этого, а нового ничего не предложено. Так каким образом это поможет раскачать массы на освободительное движение?

П.У.: Как я уже сказал, ресурсов внутри страны для этого нет. Здесь речь идет о том, чтобы на основе этого движения консолидировать силы, которые еще имеются. Создать некую структуру с широким представительством – что-то типа правительства, куда должны войти все политические игроки. Это единственная задача и цель на первом этапе. Но если эта цель не будет достигнута, то вся эта концепция по созданию национально-освободительного движения, просто не будет иметь смысла.

Нужна ли «жёсткая вертикаль власти» под контролем военных

KYKY: То есть это и есть создание того самого переходного кабинета правительства, о котором уже было заявлено. К слову, как вы относитесь к словам Прокопьева о том, что к Тихановской нужно приставить премьера из военных и еще – выстроить жесткую вертикаль власти для борьбы с такой же вертикалью Лукашенко?

П.У.: Эти высказывания отражают то, о чем я говорил еще в 2020 году, – о создании государственных институтов за рубежом, опираясь на те ресурсы, которые имели место быть тогда. Сегодня с учетом тех событий, которые происходят в Украине, такое выступление, пусть и популистское, имеет логику. Особенно если мы говорим о национально-освободительном движении. На ключевых позициях должны быть люди, которые готовы сражаться с оружием в руках. Или которые могут сформировать какие-то беларуские освободительные отряды в Украине, которые потом будут участвовать в боях в Беларуси. Это логичное предложение – такие элементы военных правительств в изгнании существовали в период Второй мировой войны, когда правительство Польши находилось в изгнании. И это правительство возглавлял тогда генерал Сикорский. Или можно вспомнить движение сопротивления во Франции, которое возглавил генерал Де Голль. В этом нет ничего удивительного или неестественного переориентировать деятельность оппозиционных структур из популистской в военно-политическую. Сильный премьер при Тихановской мог бы придать влияния оппозиционным структурам и Офису, но вряд ли этот проект реализуем, исходя из сложившейся ситуации.

KYKY: Меня, например, возмутили слова Прокопьева, потому что если оппозиционные структуры будут выстраивать «жесткую вертикаль власти» под контролем военных – чем это отличается от системы Путина и Лукашенко? Как же базовые принципы демократии и горизонтальная структура, о которой говорили в 2020-м?

П.У.: Подождите, мы же не говорим о формировании системы управления государством внутри Беларуси. Мы говорим о реорганизации функционирования оппозиционных структур за рубежом.

KYKY: Но я понимаю это так, что после ухода Лукашенко эти люди претендуют занять соответствующие посты уже внутри Беларуси.

П.У.: Если мы говорим о национально-освободительном движении, то это подразумевает под собой в том числе вооруженную борьбу с системой. Но эта борьба и жесткое сопротивление возможны только при жестком военно-политическом руководстве. То, как будет организовываться Беларусь в будущем, будут решать беларусы, если произойдут демократические изменения. Но если произойдет захват власти вооруженным путем различными оппозиционными структурами, как это было в странах Латинской Америки, то трудно в этом случае предсказать, как будут разворачиваться события в Беларуси. Тем более неизвестно в каких геополитических условиях все это будет происходить. Тогда вполне может установиться и военная диктатура, но Беларуси это не грозит, потому что перспективы для вооруженного захвата власти пока крайне далекие.

Сейчас главная задача – переформатировать деятельность беларуских оппозиционных структур, консолидировать и не растерять те ресурсы, которые еще остались. Повысить влияние и популярность оппозиционных структур, максимально использовать ресурсы, которые формируются в Украине. Понимать, как их можно в дальнейшем использовать для борьбы с режимом. Тем более, что и полк «Погоня», и полк Кастуся Калиновского максимально сегодня дистанцируются от существующих политических структур. И Прокопьев, на мой взгляд, указал важную деталь, что в перспективе, если мы говорим об изменениях в Беларуси, ключевую роль будет играть не Тихановская, а как раз-таки эти вооруженные патриотические национальные группы, которые сейчас сформированы в Украине. И политики, которых поддержат военные, как раз и войдут в состав временного правительства до проведения новых выборов. Это один из сценариев, но их может быть очень много. Важно, что в том кризисе, в котором сейчас оказались оппозиционные структуры, без серьезной реструктуризации в ближайшее время, нас всех ждет не очень приятное будущее.

KYKY: Давайте подытожим наш разговор. На чем сегодня должны сосредоточиться наши оппозиционные структуры? Давайте коротко и по пунктам.

П.У.: Должна быть выработана единая идеология по дальнейшему развитию оппозиционного движения. Все инициативы должны выноситься на широкое обсуждение. Должен быть создан кабинет министров на основании выборности должностных лиц – это не должно быть правительство из пяти или шести человек, а широкое представительство. И последнее – это масштабная реорганизация деятельности оппозиционных структур. Нужно изменить подходы к деятельности, сделать их системными, чтобы консолидировать ресурсы и объединить общество.

KYKY: И последний вопрос: вас многие критикуют за то, что вы жестко высказываетесь о деятельности наших оппозиционных структур. Вас не задевает эта критика?

П.У.: Поверьте, для меня это не проблема – люди за правду сегодня страдают гораздо больше в Беларуси. И то, что меня кто-то там критикует – со многими из этих людей я знаком лично и давно на ножах. Поэтому на меня эта критика не оказывает ни психологического, ни морального давления. Я говорю то, что думаю и должен сказать. Еще задолго до назревшего кризиса я пытался донести людям, что Лукашенко просто так власть не отдаст и должно быть системное противостояние. Важно не потерять хотя бы тот потенциал, который сегодня есть у оппозиционных структур. Но многие были окрылены иллюзиями, что придет Путин и поможет победить Лукашенко – это такая убийственная вера… Эта вера привела сегодня к катастрофе. Но когда люди во что-то верят, их сложно переубедить.

Заметили ошибку в тексте – выделите её и нажмите Ctrl+Enter

«Не бывает так, что сейчас всех перевешаем, а потом устроим рай на земле». Владимир Пугач оказался не только музыкантом, но и юристом — поговорили с ним о люстрациях и суде Линча

Герои • Мария Мелёхина

«Я понимаю, что многие сейчас эмоционируют на этот счет, но вы представьте, если понадобится сразу заменить весь судейский корпус или всё министерство МВД. Кем? Как?» Возможно, вы не знали, но лидер группы «J:МОРС» Владимир Пугач около десяти лет работал юристом, поэтому в этом интервью KYKY мы обсуждаем с ним не ближайшие концерты (хотя афиша – в конце материала), а коллективную ответственность и потенциальные рок-группы чиновников, которые могут потерять свои посты.