Я осуждаю и обсуждаю

Мы всю жизнь жили в системе, которая не видит субъектности человека. И весь процесс существования человека в этой системе направлен на то, чтобы он или она не чувствовали себя субъектом. И другие этого в них не видели.

Вот потому в нас живет уверенность, что взрослых людей можно и нужно заставить НЕ делать что-то, что может быть опасным для них. Или делать то, что, на наш взгляд, для них лучше в этой ситуации. От этого сложно избавиться! И я такая: осуждаю и обсуждаю.  Я иногда не могу понять выбор относительно своей жизни, который делают близкие мне люди, или просто люди.

У меня есть история одной семьи, в которой человеку потенциально (с большой долей вероятности) угрожает опасность, но семья не смогла уехать с ним из страны. Они не смогли или не захотели устроить свою жизнь на расстоянии. Поэтому тот человек вернулся в Беларусь. Потому что быть с семьей для него — главное, и это, вероятно, перебивает страх быть узником.

Я уже не говорю о некоторых правозащитниках. Они намеренно остались в стране при том, что вероятность их посадки была несравнимо выше, чем даже у Nizkiz. Кстати, никто почему-то не называл тех же «весновцев» инфантильными дураками (за две недели до задержания они намеренно вернулись в Беларусь). Или правозащитницу Насту Лойку (та тоже уезжала и возвращалась). Никто не призывал рвать их паспорта.

Потому что у них осознанный выбор, а у людей «не в теме» считается не осознанный? Потому что тогда было «еще не понятно», а сейчас «уже все понятно»? Или потому что, по мнению общества, риск быть посаженным прилагается к их профессии, а к профессии тех же музыкантов — нет? Думаю, и первое, и второе, и третье.

Я не думаю, что нужно требовать от людей не оценивать выбор других и не высказываться по этому поводу. Не думаю, что люди не могут/не должны давать свои публичные оценки публичной информации. Это, в конце концов, защищается свободой слова. 

Я считаю, что было бы намного полезнее и для дела, и для них самих, если бы коллеги и коллежанки из правозащиты уехали/не вернулись. Я считаю выбор некоторых других, «севших», в конце концов, людей, безответственным в отношении своих детей. Это мои оценки и мои эмоции, на которые я тоже имею право. Многие наши реакции действительно отражают нашу боль, беспомощность, переживания. И, конечно, наш личный опыт и убеждения.

«Путь к избавлению от инфантилизма»

Но сейчас о другом фокусе. Оценка чьего-то выбора со своей перспективы и принятие этого выбора как часть уважения личности — разные вещи. 

Вся эта история, в том числе, о принятии «других». В данном случае для кого-то эти люди «другие» – потому что делают непонятный им выбор вне их системы координат. Принятие субъектности «другого» не означает принятие его системы ценностей, его выбора и мотивов. Оно означает просто признание его равным себе. Другой, но равный. В своём, если хотите, достоинстве. А это значит, что теперь ты будешь считать недопустимым в отношении равного то, что считаешь недопустимым в отношении себя. Это часть ежедневной культуры прав человека.

На самом деле каждый человек — отдельный космос. И это тоже очень тяжело принять. Я не умею это делать во всех случаях. Принимая какие-то решения относительно своей жизни человек может иметь какие-то мотивы, расставлять приоритеты, о которых совершенно не обязан сообщать всему миру, чтобы мир мог вынести вердикт: герой или дурак (и тут еще важный для принятия момент — человек в принципе не обязан быть героем). 

Иногда это может быть действительно глупость или наивность, иногда — вера в свою исключительность, «со мной не случится», иногда — совершенно осознанное принятие рисков. 

В любом случае, выбор человека — это его выбор и его ответственность перед самим собой и перед людьми, которые от него зависят. И очень важно признать за человеком право на такой выбор. 

И это, отчасти, путь к избавлению от того самого инфантилизма, которого у нас в избытке. 

«Мы не знали друг друга до этого лета» — часто говорили в 2020-м. Да, многие из нас и себя не знали до того лета. Все это время с 2020-го — время постоянного выбора. Оно продолжается прямо сейчас. Во многих случаях это тоже проявление субъектности людей. Уважение субъектности друг друга — очень важный шаг для жизни в стране, в которой мне хотелось бы жить.